Источник: Официальный сайт Государственного –
Важный отказ от ответственности находится в нижней части этой статьи.
28 ноября 1880 года в доме петербургских интеллектуалов родился мальчик, которому суждено было стать голосом уходящей эпохи и пророком надвигающейся бури — Александр Александрович Блок. Не просто поэт, но живой проводник между небом и землёй, между дворцовой Прекрасной Дамой и уличной Незнакомкой, между имперской пушкинской гармонией и созидающим хаосом революций.
На грани реальности
Он рос в дворянской аристократической семье, в интеллектуальной атмосфере высокой науки. Его мать, Александра Андреевна Бекетова, была писательницей и переводчицей, дед, именитый ботаник Андрей Николаевич Бекетов; — ректором Петербургского университета, а отец, Александр Львович Блок, — профессором права Варшавского университета. Увы, родители будущего поэта расстались ещё до его рождения, так что детство Александра прошло в имениях Бекетовых — особенно он любил подмосковную усадьбу Шахматово, где воздух пах сиренью, старинными книгами и театром. Там, в домашних постановках, юный Блок талантливо играл и мужские, и женские роли, тонко чувствуя двойственность этого мира, которую впитала его поэтика — небесное и земное, светлое и гибельное, благоговение и иронию. Уже в юности Александр выделялся благородной внешностью: высокий, стройный, с пронзительным задумчивым взглядом. Позже современники называли его «рыцарем» и «принцем» Серебряного века — этот образ органично сливался с его поэзией, превращая его в почти мистическую фигуру.
И пришла любовь
В 18 лет Александр Блок пишет первые стихи в манере поэтов XIX века, но вскоре находит свой собственный стиль, вдохновлённый философией Владимира Соловьёва с его образом Вечной Женственности, в котором сочетаются красота, добро и гармония. Именно тогда в блоковской лирике начинают проступать черты Прекрасной Дамы — не просто женщины, а символ Софии, Мудрости Божией, воплощение гармонии и божественной любви. Земное воплощение он своего идеала Блок находит в дочери великого химика Дмитрия Ивановича Менделеева и соседа Бекетовых по дачам. В 1903 году Любовь и Александр женятся, и уже через год выходит его первая книга «Стихи о Прекрасной Даме» — не сборник, а мистическая драма, где каждое слово звучит, как молитва, а каждый образ несёт в себе отблеск вечного света.
Брак был пронизан трагическим разрывом между символом и реальностью: воспринимая её как воплощение Вечной Женственности, Блок настаивал на «духовной» любви и избегал физической близости. Любовь Дмитриевна, страдала, но принимала его измены. А сама нашла утешение в связи с поэтом Андреем Белым, что породило не просто любовный треугольник — монументальную поэтическую дуэль двух символистов, сражавшихся за право обладать живым воплощением Божественной Женственности.
Между двух революций
Когда Россия вступает в эпоху потрясений, Блок как будто спускается с небес. Его лирический герой теперь не рыцарь у алтаря — человек в пальто, который видит сквозь дым отечества Незнакомку. В ней узнаются черты той самой Прекрасной Дамы, но уже облачённой в лохмотья реальности. Александр Александрович пишет драмы, ставит их с Мейерхольдом, ищет язык нового театра, становится критиком, публицистом, мыслителем. И вслед за Некрасовым с его поэтом-гражданином провозглашает: стихотворец должен служить времени.
В январе 1918 года, в разрушенном Петрограде, голодный, больной, но полный мистической энергии, Блок создаёт «Двенадцать» — поэму, которая разделила эпоху на до и после. В ней — грязь и кровь, и над всем этим Христос в белом венце, ведущий за собой красноармейцев. Поэт верит, что это не хаос, а тот самый Апокалипсис, который предвещает преображение и новую жизнь, полную света и радости. А потом пишет «Скифов», пророчески призывая Запад не трогать Россию.
Падение с Олимпа
Но революция не принесла света и навсегда заглушила внутреннюю музыку поэта. Блока ужасает разруха и голод, он больше не пишет стихов, отвечает на вопросы о своём тяжком молчании: все звуки прекратились, разве не слышите, что никаких звуков нет? Последние годы великий лирик провёл в нищете и болезнях, работал в издательстве и переводил с немецкого поэзию Генриха Гейне, чтобы получать хлебные карточки. Ему отказали в выезде за границу — даже всемогущий Максим Горький не смог спасти его.
В 1921 году, не дожив несколько месяцев до своего 41-го дня рождения, принц Серебряного века умер — доктора так и не смогли поставить диагноз. Перед смертью Александр Александрович непрерывно бредил об одном и том же: все ли экземпляры «Двенадцати» уничтожены, не остался ли где-нибудь хоть один? Просил жену хорошенько поискать и всё сжечь, успокаивался ненадолго только после её клятв, что все книги уничтожены. Поэт-акмеист Георгий Иванов писал: «Блок понял ошибку «Двенадцати» и ужаснулся её непоправимости. Как внезапно очнувшийся лунатик, он упал с высоты и разбился. В точном смысле слова он умер от «Двенадцати», как другие умирают от воспаления лёгких или разрыва сердца».
Сегодня, в день 145-летия последнего рыцаря Серебряного века, мы не просто вспоминаем дату. Мы слушаем печальную тишину, оставшуюся после его стихов — в ней угадывается эхо ушедшей эпохи, которое всё ещё живёт вокруг нас.
Подпишись на тг-канал “Наш ГУУ” Дата публикации: 28.11.2025
Примите к сведению; Эта информация является необработанным контентом, полученным непосредственно от источника информации. Она представляет собой точный отчет о том, что утверждает источник, и не обязательно отражает позицию MIL-OSI или ее клиентов.